И так теперь главная задача попробовать найти остатки платформы того времени, а для этого нужно тщательно проверить участок железной дороги от Очево до Вербилок, ведь большие детали царь-танка должны были как то разгружаться. Ну и походу буду давать исторические справки о некоторых местах.

Отрывок = Стечкин в моей жизни = А.А. Микулин.

= Наступил момент строить танк. Секретность соблюдалась прежде всего. Если нет секретности- нет ореола вокруг этого дела. Необходимо было найти какое-нибудь глухое место поблизости от Москвы для сборочных и испытательных работ. Поэтому осенью 1916 года Лебеденко нанял автомобиль и мы всей компанией- Стечкин, Лебеденко и я- ездили целую неделю по всем направлениям, по всем шоссе на расстоянии 100-150 км от Москвы. Изучали карту, изучали абсолютно недосягаемые, глухие участки и, наконец нашли в 30 км от города Дмитрова участок в глухом лесу. Местность представляла собой болотистый лес, совершенно глухой. Значительных селений поблизости не было. Когда этот участок был найден, Военное министерство распорядилось пригнать несколько саперных рот. Эти солдаты расчистили в глухом лесу огромную поляну, вырыли землянки, невероятно сырые, выстроили домишки из сырых бревен. Смола с этих бревен сочилась как слезы.=

Мы называли этот участок- Лесок. На железной дороге у нас была своя платформа. Через некоторое время, когда дело развилось, у нас был свой поезд-паровоз и два вагона. Мы курсировали между Москвой, Дмитровым и Леском. Иногда прерывали общее движение и на долгое время: выгружали нужные нам материалы- сталь, инструменты и прочее.

Отрывок из романа = Талант = А. А. Бек.

= На соседних станциях дежурили солдаты. Они входили в каждый пассажирский поезд и ставили всех пассажиров спиной к окнам, чтобы никто не видел ящиков на платформе. =

Отрывок из романа = Талант = А. А. Бек.

— Где-то здесь, — сказал он. — Да, да, вот наша платформа.

Я не заметил никакой платформы. Мы находились у железнодорожной линии, с обеих сторон надвигался лес, и нигде не виднелось построек.

— Чистенько сработано! — сказал Микулин и ударил обо что-то ногой.

Приглядевшись, я увидел потемневший от времени срез толстого столба, спиленного вровень с землей. Рядом виднелись такие же срезы — остатки какого-то помоста.

— Историческое место, — говорил Микулин, поглядывая вокруг. — Я с ним расстался в тысяча девятьсот восемнадцатом году.

— И с тех пор ни разу не бывали?

— Ни разу! Черт возьми, все пути-дорожки заросли.

Я тоже посмотрел вдоль полотна и увидел лишь две стены леса, смыкающиеся в отдалении. Одна сторона была залита солнцем: там в игре света и тени блестела смолистая хвоя и словно прозрачная зелень берез =.

Рис. Вот примерный план перехода.

Рис. Расстояние между двумя точками 11 км.

Фото. Да места здесь действительно глухие, на спутниковой карте отметил несколько мест для проверки.

Но вначале проверим была ли в то время здесь железная дорога.

Да железная дорога в этом месте точно была.

Справка.

Инициатором строительства Савеловской линии был Савва Иванович Мамонтов, председатель Правления общества Московско-Ярославской железной дороги. В 1897 году общество получило разрешение императора и приступило к изысканиям, а затем и к прокладке новой железной дороги от Москвы до села Савелово длинной 130 км. В дальнейшем дорогу планировалось продлить до Калязина, Углича и Рыбинска. Летом 1900 года Савва Мамонтов был обвинен в растратах и Московско-Ярославско-Архангельская дорога перешла в казну. Изначально на дороге были станции: Бескудниково, Хлебниково, Лобня, Икша, Яхрома, Дмитров, Вербилки, Талдом, Савелово. Для заправки водой паровозов были сооружены водонапорнгые башни на станциях Бескудниково, Хлебниково, Икша, Дмитров и Савелово. В 1918 году строится ветка Савелово-Калязин. В конце 30-х годов в связи со строительством Углического водохранилища была в кратчайшие сроки построена железнодорожная линия от Калязина до Углича.

Стартуем с Савеловского вокзала.

Справка.

Савеловский вокзал из-за различных проволочек строили долго (1897-1902 ), поэтому первые годы поезда по Савеловской ветке отправлялись с ярославского вокзала через соединение, известное как Бескудниковская ветка. Руководил работами и предположительно, был автором проекта А.С. Сумароков. Место было выбрано за пределами Москвы, у Бутырской заставы, где цена на землю была невысока, однако в 1900 году Московская городская дума понимая, какие перспективы возникли у данного района, изменила границы Москвы и Московского уезда включив вокзал в состав города. 10(23) марта 1902 года работы по строительству вокзала были завершены и состоялось торжественное открытие и освящение.

Изначально вокзал назывался Бутырским (от Бутырской заставы), Савеловским он стал с 1912 года. Здание было одноэтажным, двухэтажным лишь в центре, где располагались служебные квартиры.

В отделении располагались казармы, грузовой двор и 30-метровая водосборная башня, необходимая при паровозной тяге. Эта башня ровесница вокзала, единственное его историческое сооружение, дошедшее в целостности до наших дней.

Фото. Вот в окне электрички проносится временная деревянная современная платформа. Да, конечно найти ту историческую платформу шансов мало, но хотя бы обнаружить старинные опоры.

Чуть меньше двух часов и мы на станции Орудьево.

Фото. Провожаем электричку и вперед вдоль путей.

Справка.

В 1555 г. с. Орудьево Иваном Грозным было пожаловано Спасо-Преображенскому монастырю в память о деде Юрии Ивановиче. В 1627 году село Орудьево упоминается как вотчина Новоспасского монастыря. В документах 1627 и 1629 гг. впервые упоминается деревянная Покровская церковь, позже сгоревшая. 20 января 1720 г. последовал указ о строительстве новой церкви, тоже деревянной. Она простояла до середины XIX в.

Фото. Орудьево Покровская церковь.

Со второй половины XVIII века при Екатерине II село вновь отошло государству: «Орудьево, село 2-го стана государственных имуществ 347 душ мужского пола, 327 женского, одна церковь, 140 дворов, 72 версты от столицы, 10 от уездного города на Кашинском тракте». В 1870 году в Орудьево была организована церковно-приходская школа, в которой обучалось 8 детей. В 1876 году в селе основали галунно-ткацкую фабрику. На ней трудилось свыше 100 крестьян из близлежащих деревень. Позже она стала играть важнейшую роль в развитии села.  На фабрике производили позумент, галуны, бахрому и аграмант. Для рабочих фабрики были установлены Правила Внутреннего распорядка, которые они обязаны были соблюдать. Производимая продукция пользовалась большим спросом, особенно погоны в период войн: русско-японской и первой мировой. Развивая свое производство, Ижвановы в эти годы покупают земли у окрестных помещиков (и, возможно, у разорившихся крестьян) и, главным образом леса, т.к. работа фабрики требовала топлива и строительного материала. В 1930-е годы здесь начались торфоразработки. Большинство населения работало в этой области на торфобрикетной фабрике.

Фото. Карта Наполеона 1812 года Российской Империи.

Не смог удержаться и отклонился от намеченного маршрута, уж очень хотелось сделать несколько фото с заброшенной торфобрикетной фабрики.

Справка.

Орудьевская торфобрикетная фабрика была построена и открыта на рубеже 30-40 годов ХХ века и просуществовала до 1991 года включительно. Строительство фабрики было начато с целью освоения и разработки торфяников в долине речки Кухолки. Фабрика занималась переработкой и упаковкой добытого на болотах торфа для следующей транспортировки к месту применения или хранения. Сама фабрика была сравнительно небольшая и имела несколько цехов, включая торфоперегруз на конвейер из вагонов узкоколейки, хранилище переработанного торфа и перегруз его в вагоны широкой колеи. Разгрузка торфа осуществлялась в специальной пристройке фабрики, при этом вагон закатывался на крышу и торф высыпался вниз. На крышу мог заехать только один вагон, для этого существовало несколько тупиков для маневров. Фабрика прекратила свое существование не за долго после распада Советского Союза, как и многие не выгодные государственные предприятия. В России торф перестал считаться топливом государственного масштаба и многие предприятия навсегда закрылись. На сегодняшний день фабрика стоит в руинах и восстановлению не подлежит. Все оборудование из основного здания вынесено, а на крыше растут деревья. Торфоперегрузочные галереи и механизмы полностью демонтированы, остались лишь их подземные части. Узкоколейная станция и подьезные пути широкой колеи полностью разобраны.

Фото. Из дерева наблюдают два глаза.

Да кстати именно узкоколейную дорогу этой фабрики некоторые считают по ошибке подъездными путями к полигону царь-танка. На самом деле она была построена намного позже.

Продолжаем свой маршрут вдоль рельс.

С погодой повезло, дождя нет, солнце светит, и при этом не жарко.

Фото. Здесь под путями проходила узкоколейка торфофабрики.

Фото. Из земли торчит остаток рельсы от узкоколейки.

Фото. Вдалеке показалась деревня Очево.

Справка.

Погост Введения, или Черная Грязь, известен с конца XVI в.

Впервые оно упоминается в 1628 году при описании поместья Родиона Трапезнова. Среди его земель в Повельском стане Дмитровского уезда числилась “треть пустоши, что было сельцо Очево”. Другая треть её записана за дмитровцем Демидом Батюшковым и оставшаяся никому не принадлежала.

В писцовой книге ничего не сказано о причине исчезновения сельца. Вероятно оно было разорено во время смуты начала XVII века.

Около 1673 г. на старом церковном месте была построена новая деревянная церковь, которая сгорела от грозы в 1737 г.

В 1740-е гг., по прошению майора Якова Андреевича Михнева на месте сгоревшей, возвели новую деревянную церковь.

В конце XVII века о сельце уже не вспоминали и в 1686 году в поместье за сыновьями Д. Батюшкова – Иваном, Дмитрием, Архипом и Петром – записана просто “Пустошь Очево”.

В начале XVIII века в Очеве был только двор вотчинника и в нём жили несколько дворовых людей. Так продолжалось в течение полувека и лишь в 1760-е годы в Очеве поселились семьи крестьян.

На протяжении XVIII и XIX веков сменилось много владельцев сельца. В 1705 году оно принадлежало подьячему Земского приказа Герасиму Карпову. После него владельцем Очева был Савва Парфеньевич Ярославцев, а с середины XVIII века Осип Осипович Гриднёв.

Позже в сельце стало два хозяина, и деление его сохранилось вплоть до 1617 года. Так, в 1798 году одной частью сельца владели вдова коллежского секретаря Петра Масленкова – Пелагея Михайловна и её сыновья – Григорий и Дмитрий, а другой – коллежский советник Василий Васильевич Данилов. За последним числились только дворовые люди, а за Маслёнковыми – 8 крестьянских дворов и в них 64 человека “обоего пола”.

Вскоре жизнь сельца была нарушена новой бедой. В 1771 году в Москве свирепствовала чума, которая не миновала Дмитрова и уезда. В переписной книге 1773 года рядом с именами почти половины крестьян Очева написано: “Умер в 1771 году в несчастное время”.

В это же время родной брат В. В. Данилова – Михаил, спасаясь от чумы, уехал из Москвы в своё имение, где на досуге написал интереснейшие записки о быте и нравах небогатого провинциального дворянства. Есть в них и краткое описание жизни В. В. Данилова.

После смерти В. В. Данилова его частью Очева владела вдова, а затем старший сын – Иван Васильевич. Через несколько лет после его смерти в 1813 году его вдова Авдотья Ивановна продала часть Очева Екатерине Дмитриевне Пановой.

Свою часть Очева Е. Д. Панова была вынуждена продать в 1835 из-за нищеты Фёдору Михайловичу Забиякину, выходцу из мещанской среды.

Наследники Забиякина имение продали. В 1865 году владение в Очеве купили тверской купец и текстильный фабрикант Николай Иванович Каулин и дмитровский купец Илья Ионович Швецов, а саму усадьбу – московский купец Александр Яковлевич Поляков.

Судьба другой части Очева сложилась по-иному. С начала 1780-х годов ею владел Дмитрий Петрович Маслёнков, а после его смерти, в 1817 году эта часть сельца перешла в собственность государства. Память об этом владельце сохранялась в Очеве очень долго и своеобразно: старожилы помнят, что жителей одной её части называли “маслятами”.

После реформы 1861 года в Очеве, кроме государственных крестьян, появились крестьяне- собственники и в 1883 году в сельце их было соответственно 85 и 58 человек. В 1924 году население Очева составило 220 человек, а к 1990 году уменьшилось до 52.

Фото. Очево. Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы.

Основным занятием крестьян было и есть сельское хозяйство, но кроме него, зимой часть молодых крестьян – “башмачников”- уезжала работать в Москву, а пожилые занимались извозом леса и дров.

Через Очево проходила дорога на Вербилки, и когда там появился фарфоровый завод, работа на нём также была подспорьем для некоторых крестьян сельца.

В 1940-х годах с открытием торфяника многие из жителей Очево нашли работу в сфере торфоразработок. Очевские торфяные карьеры действовали до 1991 года и на них трудились рабочие в том числе из Очево.

С торфоразработками связано и возникновение рабочего посёлка в урочище Облётово. Существовал даже переезд через железную дорогу широкой колеи, откуда дорога шла до этого посёлка. Там же проходила ветка торфовозной узкоколейки.
В настоящее время от переезда уцелел только домик дежурного. До 2006 года Очево входило в состав Орудьевского сельского округа.

Фото. Помимо лесов эти места богаты торфяными болотами.

Фото. Местами параллельно рельсам появлялась протоптанная тропинка, что значительно облегчало путь.

Фото. Даже не верится, что уже на таком сравнительно небольшом удалении от города, начинаются густые леса и малонаселенная местность.

Фото. Вот место похожее на старую дорогу от железнодорожных путей ведущая в лес.

Фото. Осталось немного, вдали видна станция Вербилки.

Фото. Платформа Вербилки.

Справка.

Впервые сельцо Вербильцы упоминается в Дмитровской писцовой книги в 1627 году. В 1678 году пустошь Вербилово стала собственностью князя Пётра Семёновича Урусова. В 1766 английский купец Франц Яковлевич Гарднер основал в селе фарфоровую фабрику.

Фото. Фарфоровая фабрика Гарднера.

 В 1892 году фарфоровое предприятие приобрел русский промышленник Матвей Сидорович Кузнецов. В 1900 году рядом с населенным пунктом построили станцию “Вербилки” Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги. В 1916 году в Вербилках на народные пожертвования была построена православная церковь Александра Невского. После 1917 года фарфоровую фабрику национализировали и переименовали в Дмитровский фарфоровый завод. В 1928 году по указу властей страны Вербилки получили статус поселка городского типа. В годы Великой Отечественной войны поселок трижды подвергался налетам немецкой авиации. В наши дни градообразующим предприятием поселка является завод “Фарфор Вербилок”.

Итак подведем итоги нашего похода.

1. Cледы платформы найти нереально- перегон от Орудьево до следующей станции Вербилки тотально перестроили, стерев напрочь исторические следы.

2. Справой стороны местность более сухая, а воспоминания Микулина говорят о болотах. Такой сырой лес лежит по правую руку от рельсов, значит дальнейшие лесные поиски надо проводить там. Местные называют эту зону = лесом танка =, поскольку уже несколько поколений ходят по грибы к останкам машины Лебеденко. Вот только показать их никто не может.

Фото. Кто знает, может быть это останки той самой платформы.

Продолжение следует.